Шизофрения со слуховыми галлюцинациями: описание случая

Авторы: Гаури Какар, Ашок М. Мехендейл, Камалдип Сад, Санкет С. Бакши, и др. Медицинский колледж им. Дхавахарлала Неру, Институт высшего образования и исследований Датта Меге, Вардха, Индия

Источник с полной версией статьи: Kakar G, Mehendale A M, Sadh K, et al. (September 27, 2023) A Phenomenal Depiction of Paranoid Schizophrenia With Auditory Hallucinations: A Case Report. Cureus 15(9): e46092. doi:10.7759/cureus.46092. Перевод опубликован: Грани психотерапии. 2024. № 2 (06). С. 60-64. URL: https://aipp.education/wp-content/uploads/2024/09/gp-26-2024-3.pdf

Аннотация

Представленный в статье отчет о болезни является яркой иллюстрацией случая шизофрении со слуховыми галлюцинациями у 59-летнего мужчины и раскрывает природу его симптомов. Слуховые галлюцинации были выражены, и пациент слышал голоса, призывающие его совершить действия, которые явно соответствовали его параноидальным мыслям. Благодаря комплексному обследованию и долгосрочному наблюдению стало возможным раскрыть всю сложность шизофрении, подчеркивая важность раннего распознавания этого заболевания и терапевтического вмешательства. Необходимо также указать на значимую роль мультидисциплинарного подхода, включая психиатрическую диагностику, фармакотерапию и психотерапию. Представленный случай призван пролить свет на решающую роль комплексного индивидуального ухода в улучшении состояния пациента и подчеркивает важность сострадания в медицинской практике.

Введение

Шизофрения, или dementia praecox, является экспоненциально растущей патологией во всем мире, ее распространенность составляет один случай на 300 взрослых [1]. Английское слово «шизофрения» образовано от греческих слов skein (раскол) и phren (разум). Симптомы включают галлюцинации, бред, дезорганизованное общение, проблемы с планированием, снижение мотивации и притупление эмоций [2, 3]. Это истощающий комплекс неврологических симптомов. Этиология шизофрении зависит от генетики (микроделеция хромосомы 22q11), окружающей среды, изменения химии мозга (нарушение регуляции серотонина, дофамина и глутамата) и аномальной анатомии мозга (атрофия) [4, 5]. По признакам и симптомам шизофрения подразделяется на семь видов [6]. Характерная картина параноидальной шизофрении обычно проявляется в виде стойкого, часто параноидального бреда, который в большинстве случаев носит слуховой или зрительный характер, хотя могут быть задействованы и другие модальности [7, 8]. Аффективные, волевые и речевые нарушения, а также кататонические признаки не наблюдаются [9]. Для лечения и ведения пациентов с шизофренией и шизофреноподобными заболеваниями необходимы не только психиатры, но и медицинские работники других специальностей [3, 10].

Представление кейса

59-летний пациент мужского пола обратился в психиатрическую поликлинику с жалобами на подозрительность и боязливость по отношению к членам своей семьи, а также на постоянные нарушения режима сна. Исследование психического статуса пациента сразу после его обращения к нам отражено в Таблице 1.

Таблица 1. Исследование психического статуса

Пациент сообщал о постоянных голосах, утверждающих, что его жена намерена его убить. Жена подтверждала, что муж подозревает её в попытках причинить ему вред, и отмечала, что он искажённо воспринимает её повседневные действия, воспринимая их как угрозу. Пациент проявлял беспокойство в течение дня: проверял замки, избегал домашней еды, подозрительно относился к выходам жены и её общению с другими людьми. Он также проявлял раздражительность и агрессию по отношению к ней, особенно в стрессовых ситуациях. Ранее пациент уже обращался за медицинской помощью с подобными жалобами и ему был поставлен диагноз параноидальной шизофрении. Жена также упоминала, что после свадьбы свекровь негативно отзывалась о ней перед пациентом.

​По данным семьи, заболевание у пациента началось в 2003 году. Он проходил лечение, которое привело к ремиссии. Однако в периоды стресса и при нарушении режима терапии его состояние ухудшалось, проявляясь раздражительностью и подозрительностью. Недостаток сна усиливал эти симптомы. Один из эпизодов включал необычное поведение — пациент внезапно снял одежду и убежал, после чего был госпитализирован на 25 дней. Недавно, после ухудшения состояния, он спрыгнул с крыши, опасаясь за свою жизнь, и получил травму ноги.

Анализ крови пациента не выявил отклонений от нормы. Магнитно-резонансная томография (МРТ) показала выраженность сулькогиральных формаций и гиперинтенсивность в перивентрикулярной области, а также в обеих сторонах полуовального центра. Компьютерная томография (КТ) выявила двустороннее увеличение боковых желудочков и очаговую гиподенсивность белого вещества в подкорковой области левой лобной доли. Дополнительное обследование с использованием скринингового опросника МКБ-10 подтвердило ранее установленный диагноз параноидальной шизофрении.

​Когда поведение пациента становилось агрессивным, медицинский персонал применял меры, направленные на его быстрое успокоение и стабилизацию состояния. Однако первоначальные вмешательства оказались недостаточно эффективными, что потребовало пересмотра подхода к управлению его состоянием. В последующем были предприняты дополнительные меры, включая стратегии, направленные на улучшение сна и снижение тревожности. Несмотря на это, пациент проявлял сопротивление участию в лечебных мероприятиях, что, по мнению медсестёр, было обусловлено высоким уровнем тревожности.

Обсуждение

Агрессия нередко сопровождает шизофрению, что имеет значение для государственной политики, исследований и терапии [11]. Эффективный контроль и снижение агрессивности приносит пользу пациентам и их семьям, а также создает более безопасную среду. В представленном случае рецидив заболевания возник из-за нарушения режима терапии, что привело к выраженным параноидальным симптомам, связанным с навязчивыми голосами и ошибочными убеждениями об угрозе со стороны жены. Такие слуховые галлюцинации, особенно с призывами к действию, могут повышать риск агрессивного поведения [12]. У пациентов с бредом преследования возможно агрессивное поведение как форма самообороны, если они считают, что кто-то планирует причинить им вред или напасть [13]. МРТ пациента выявила своеобразные изменения в анатомии головного мозга, показывающие перивентрикулярную гиперинтенсивность, которая является показателем микроструктурных изменений в нейротопографии, предполагающих прогрессирующую демиелинизацию.

Феномен «захвата контроля» или пассивности при параноидальной шизофрении заставляет больных шизофренией чувствовать, что кто-то отвечает за их идеи или разум, что усиливает агрессивное поведение [14]. Этот вывод подтверждается прошлыми исследованиями, которые предполагали, что агрессивность, особенно бред и галлюцинации, возникают в качестве реакции на психотические переживания, и что содержание психотических симптомов может иметь решающее значение в связи с рискованным поведением [5, 11]. В предыдущем исследовании также было показано, что вид и тяжесть психопатологии пациента являются важными детерминантами, влияющими на агрессивность [15].

Выводы

Повышенный риск жестоких преступлений при параноидальной шизофрении обусловлен как текущими симптомами, так и связанными с ними социальными проблемами. Поэтому подобные проблемы должны быть в центре внимания при работе с этой группой пациентов. Для этого необходимо реорганизовать систему оказания услуг, а медперсонал должен пройти переподготовку. Необходимы дальнейшие исследования и клинический опыт, чтобы адаптировать стратегии лечения для улучшения общего качества жизни людей с этим сложным психическим заболеванием.

ЛИТЕРАТУРА

1. Abu-Akel A, Abushua’leh K: Theory of mind in violent and nonviolent patients with paranoid schizophrenia. Schizophr Res. 2004, 69:45–53. 10.1016/S0920-9964(03)00049-5.
2. Abu-Akel A, Shamay-Tsoory S: Neuroanatomical and neurochemical bases of theory of mind. Neuropsychologia. 2011, 49:2971-84. 10.1016/j.neuropsychologia.2011.07.012.
3. Achim AM, Maziade M, Raymond E, Olivier D, Mérette C, Roy MA: How prevalent are anxiety disorders in schizophrenia? A meta-analysis and critical review on a significant association. Schizophr Bull. 2011, 37:811-21. 10.1093/schbul/sbp148.
4. Achim AM, Ouellet R, Lavoie MA, Vallières C, Jackson PL, Roy MA: Impact of social anxiety on social cognition and functioning in patients with recent-onset schizophrenia spectrum disorders. Schizophr Res. 2013, 145:75-81. 10.1016/j.schres.2013.01.012.
5. Baron-Cohen S, O’Riordan M, Stone V, Jones R, Plaisted K: Recognition of faux pas by normally developing children and children with Asperger syndrome or high-functioning autism. J Autism Dev Disord. 1999, 29:407-18. 10.1023/a:1023035012436.
6. Bazin N, Brunet-Gouet E, Bourdet C, Kayser N, Falissard B, Hardy-Baylé MC, Passerieux C: Quantitative assessment of attribution of intentions to others in schizophrenia using an ecological video-based task: a comparison with manic and depressed patients. Psychiatry Res. 2009, 167:28-35.10.1016/j.psychres.2007.12.010.
7. Bliksted V, Fagerlund B, Weed E, Frith C, Videbech P: Social cognition and neurocognitive deficits in first-episode schizophrenia. Schizophr Res. 2014, 153:9-17. 10.1016/j.schres.2014.01.010.
8. Bora E, Eryavuz A, Kayahan B, Sungu G, Veznedaroglu B: Social functioning, theory of mind and neurocognition in outpatients with schizophrenia; mental state decoding may be a better predictor of social functioning than mental state reasoning. Psychiatry Res. 2006, 145:95-103.10.1016/j.psychres.2005.11.003.
9. Bora E, Gökçen S, Kayahan B, Veznedaroglu B: Deficits of social-cognitive and social-perceptual aspects of theory of mind in remitted patients with schizophrenia: effect of residual symptoms. J Nerv Ment Dis. 2008, 196:95-9.10.1097/NMD.0b013e318162a9e1.
10. Bora E, Yucel M, Pantelis C: Theory of mind impairment in schizophrenia: meta-analysis. Schizophr Res. 2009, 109:1-9.10.1016/j.schres.2008.12.020.
11. Bora E, Yücel M, Pantelis C: Theory of mind impairment: a distinct trait-marker for schizophrenia spectrum disorders and bipolar disorder? Acta Psychiatr Scand. 2009, 120:253-64.10.1111/j.1600-0447.2009.01414.x.
12. Bozikas VP, Giannakou M, Kosmidis MH, Kargopoulos P, Kioseoglou G, Liolios D, Garyfallos G: Insights into theory of mind in schizophrenia: the impact of cognitive impairment. Schizophr Res. 2011, 130:130-6.10.1016/j.schres.2011.04.025.
13. Brüne M, Abdel-Hamid M, Lehmkämper C, Sonntag C: Mental state attribution, neurocognitive functioning, and psychopathology: what predicts poor social competence in schizophrenia best? Schizophr Res. 2007, 92:151-9. 10.1016/j.schres.2007.01.006.
14. Channon S, Crawford S: The effects of anterior lesions on performance on a story comprehension test: left anterior impairment on a theory of mind-type task. Neuropsychologia. 2000, 38:1006-17. 10.1016/S0028-3932(99)00154-2.
15. Chung YS, Barch D, Strube M: A meta-analysis of mentalizing impairments in adults with schizophrenia and autism spectrum disorder. Schizophr Bull. 2014, 40:602-16.10.1093/schbul/sbt048.