Психогенез женского психогенного бесплодия, психоаналитический взгляд

Автор: Мордас Екатерина Сергеевна, канд. психол. наук

Клинический психолог, психоаналитический терапевт, доцент Московского института психоанализа

В представленном материале обобщены результаты клинических наблюдений, данных многолетней практики и исследований. Рассматривается психогенное бесплодие как проявление нарушений в процессе психосексуального и личностного развития женщины.

Актуальность проблемы

Психогенное бесплодие — клинически значимая и на сегодняшний день актуальная проблема. Очень многие женщины испытывают трудности с зачатием, вынашиванием и рождением ребенка, не имея для этого видимых медицинских причин. В этих случаях речь идет о своеобразной «психологической невынашиваемости» — внутреннем бессознательном запрете на материнство.

Мы наблюдаем, как женщина не может позволить беременности состояться: ребенок либо не зачинался, либо не «удерживался», либо бессознательно отвергался. Это внутреннее переживание невозможности стать матерью — не по телесным причинам, а на уровне глубинных психических структур.

Тематика психогенного бесплодия исследовалась в работах таких авторов, как Динора Пайнз, Тереза Бенедек, Мэри Лангер, М. Бидловски, а также в классических психоаналитических текстах. Однако одно из ключевых направлений понимания этой темы — это рассмотрение беременности как стадии психосексуального развития.

Психосексуальное развитие женщины

Еще Хелен Дойч, продолжательница идей Зигмунда Фрейда, предложила детализированную схему психосексуального развития именно для женщины. В ней она описала последовательные этапы:

• раннее младенческое развитие;
• эдипов комплекс;
• пубертат и менструация;
• дефлорация;
• беременность и роды;
• лактация;
• климактерический период.

Каждый из этих этапов оказывает влияние на проживание последующих фаз. Особенно важно, что беременность и родительство в этой модели рассматриваются как неотъемлемая часть психосексуального и личностного развития.

Беременность как стадия личностного развития

На основе анализа психоаналитических источников и совместной исследовательской работы с коллегами была предложена модель, в которой беременность понимается не только как биологическое событие, но и как важная стадия психосексуального развития как для женщин, так и для мужчин.

Женская способность к материнству формируется через интеграцию трех элементов:

1. Эмоциональная связь с материнским объектом. Достаточно хорошая связь с матерью в младенчестве закладывает фундамент для последующего принятия материнской роли.
2. Ориентация на отцовский объект. Желание ребенка от отца, переживания фаллической стадии и эдипового комплекса становятся основой для формирования желания беременности как либидинозного выбора.
3. Переход к зрелой сексуальности. Способность выйти из инфантильной сексуальности и установить зрелые, эмоционально наполненные отношения со взрослым партнером — ключевой момент для реализации материнства.

Таким образом, беременность становится точкой сборки всех предыдущих этапов психического развития, и качество ее проживания зависит от того, как были интегрированы ранние объектные отношения и стадии психосексуального становления.

Если какая-либо из этих стадий развития была нарушена — например, в отношениях с матерью присутствовало отчуждение, или эдиповые переживания не были переработаны — женщина может сталкиваться с бессознательным запретом на материнство. Она может хотеть ребенка сознательно, но психика оказывается не готова «принять» его. В этом смысле бесплодие — это симптом не просто телесный, а психический, отражающий неразрешенные конфликты развития.

Невротическая инверсия: фаллическая мать и «мёртвый отец»

Одним из устойчивых паттернов у женщин с психогенным бесплодием является невротическая инверсия — искажение гендерных ролей в родительской фигуре. Это ситуация, когда мать занимает активную, фаллическую позицию, а отец оказывается пассивным или вовсе отсутствующим. Такая динамика была описана в работах Рут Мак Брюнсвик как фантазия о «фаллической матери», которая не покидает психику ребенка даже после осознания половых различий.

В жизни таких женщин часто встречается феномен «мёртвого отца» — фигуры, не выполняющей функции защиты, одобрения и идентификации. Иногда это буквально физически отсутствующий отец, в других случаях — эмоционально недоступный, отвергающий или враждебный.

Это искажает формирование полуролевой идентичности: женщина перенимает мужские поведенческие и характерологические черты (доминантность, напористость, независимость), но при этом ее женственность остается либо неинтегрированной, либо отрицается.

Клинические данные

Сравнительное исследование женщин с психогенным бесплодием показало доминирование маскулинных черт: агрессивность, стремление к риску, высокая самостоятельность, ориентация на контроль и отказ от зависимости. Эти данные подтверждены шкалами MMPI и другими методиками.

Такие женщины чаще описывают себя как «внутренне мужчины», что в ряде случаев связано с установкой в родительской семье: ожиданием рождения мальчика, пренебрежением к девочкам, обесцениванием женского. В семьях нередко наблюдаются межполовые конфликты, где отец противостоит матери, а дочь, идентифицируясь с ним, отказывается от собственной женственности.

В таких случаях женщина может выглядеть внешне зрелой, но сохранять внутри психическую структуру ребенка, зачастую мужского пола. В партнерских отношениях это проявляется в трудностях с принятием женской роли, телесной восприимчивостью и материнской функцией. Сексуальность нередко носит инфантильно-первертный характер, в которой воспроизводятся конфликты раннего развития.

Оральные фрустрации и фигура «мёртвой матери»

Второй важный блок причин — оральные фрустрации. У многих пациенток прослеживается отсутствие базового контейнирования в первый год жизни. Матери таких женщин часто страдали послеродовой депрессией, были эмоционально недоступны, не откликались на сигналы ребенка. Здесь мы сталкиваемся с феноменом «мёртвой матери», описанным Андре Грином, — эмоционально отсутствующего объекта, неспособного дать ребенку ощущение жизни и наполненности.

Без опыта эмоциональной заботы и либидинозного наполнения тела у девочек формируется дефицитарный образ тела, телесность не принимается, а женственность переживается как что-то пугающее или разрушенное. Девочка остается в поиске контейнера — пространства, которое могло бы вместить ее чувства, фантазии, страхи.

Одна из пациенток долго спрашивала: «Куда вы всё это помещаете?» — имея в виду терапевтические приемы переработки материала. Этот вопрос символизировал не только интерес к аналитической работе, но и бессознательный поиск утраченного женского внутреннего пространства, способного не разрушиться от контакта с ее содержанием.

В некоторых случаях наступление беременности становится точкой завершения терапии. Но важно помнить, что она может выступать и как форма вытеснения тяжелого внутреннего материала. В одном из случаев пациентка завершила терапию сразу после наступления беременности, не потому что разрешились все конфликты, а потому что бессознательно беременность стала способом избежать дальнейшего контакта с разрушенными частями себя.

Непрожитое горевание и трансгенерационные сценарии

Женщины с психогенным бесплодием часто несут в себе следы непрожитого горя. Это может быть личная утрата — смерть родителей, утрата отношений, — или трансгенерационные травмы, передающиеся из поколения в поколение.

Особенно значимы события, связанные с материнством: смерть матери после родов, смерть сиблингов, новая беременность матери, когда девочка еще сама нуждается в материнском внимании. Или история рода, где одна из женщин умерла при родах. Все эти события формируют бессознательный страх: беременность = смерть. Если у матери не было такого опыта, то женщина может идентифицироваться с ней как с выжившей. Если был — страх может быть парализующим.

Мы также наблюдаем повторяющиеся семейные сценарии, где по одной линии сиблингов на протяжении нескольких поколений отсутствует фертильность. Это может быть связано с непрожитыми травмами, «склепами» и «призраками» — по Абрахаму и Тороку — внутри семейной истории. Иногда бессознательная агрессия матери передается дочери, которая в свою очередь испытывает враждебные импульсы к возможному ребенку.

Этот механизм был описан как «комплекс Медеи» — бессознательная агрессия к ребенку как к носителю внутреннего конфликта. Такие женщины нередко сталкиваются с выкидышами, замершими беременностями, переживанием беременности как разрушения. Ребенок в их фантазии становится носителем ужасных проекций и отвергается еще до рождения.

Нарушенная идентификация и страх сепарации

Другой важный механизм — это нарушение идентификации с матерью. Женщина не может принять свою материнскую функцию, потому что не идентифицирована с творческой, созидающей стороной матери. Зависть к матери, к ее способности создавать и заботиться, становится блокирующим фактором женщины к психическому зачатию и вынашиванию ребенка.

При этом сепарация от матери также невозможна: женщина боится потерять мать, оставаясь в симбиотической связи с ней. Этот страх переносится на терапевта, а завершение терапии воспринимается как угроза утраты.

Исследования показывают, что у женщин с бесплодием преобладают амбивалентный, избегающий и симбиотический типы привязанности. Их матери часто идеализированы, но остаются недоступными.

Подтверждение психогенной природы

Психогенная природа бесплодия подтверждается несколькими данными:

• отсутствие медицинского диагноза при наличии симптома;
• в течение 2–3 лет не наступает беременность без медицинского объяснения;
• выявленные психоэмоциональные паттерны и глубинные конфликты;
• трансгенерационные повторения сценариев утраты и отвергания.

Психогенетические факторы также влияют на отвержение ребенка уже в утробе. Это связано с бессознательными фантазиями, неосознанной агрессией и страхом перед материнством.

Заключение

Психогенное бесплодие — это симптом, в котором сливаются конфликты раннего развития, телесные травмы, проблемы идентификации, страх утраты и невозможность сепарации. Это всегда индивидуальная история — но она укоренена в универсальных стадиях психического становления.

Беременность — не только биологическое, но и психическое событие. Чтобы оно состоялось, психика должна быть готова к встрече с новым объектом — и с новой собой: как матерью, как женщиной, как творящей.

Терапевтическая работа требует глубины, осторожности и понимания всех уровней женского психического функционирования — от оральной стадии до зрелой сексуальности и идентичности.

ЛИТЕРАТУРА

1. Дойч Х. Психоанализ женских сексуальных функций. Ижевск: ERGO, 2013.
2. Мордас Е.С. Психоанализ женского: монография / Е.С. Мордас. Прага: Vedecko vydavatelske centrum «Sociosfera-CZ», 2018.
3. Мордас Е.С., Харисова Р.Р. Беременность как стадия личностного развития женщины // Консультативная психология и психотерапия, 2018. Т. 26. № 2. С. 135–150.
4. Langer M. Sterility and Envy // Int. J. Psycho-Anal. 1958. Vol. 39. P. 139–143.
5. Leuzinger‐Bohleber М. The ‘Medea fantasy’: An unconscious determinant of psychogenic sterility // The International Journal of Psychoanalysis. 2001. Vol. 82:2. Р. 323–345.